Владислав Мымрин

Едва лед покрывает Ижевский пруд, тут же, словно жуки, в огромных количествах на него выползают рыбаки, осторожно ступая по непрочной корке. Они готовы часами самоотверженно сидеть на морозе с удочкой в руках, чтобы поймать пару окуньков и порассуждать друг с другом о жизни. Корреспондент «ДЕНЬ.org» прогулялся по тонкому льду и узнал, что же так манит рыбаков.

Лед пруда в столице Удмуртии уже довольно прочен, хотя в некоторых местах покрыт трещинами и промоинами, которые, впрочем, не пугают рыбаков, сидящих с удочкой, несмотря ни на что.

Пройтись по ледяному покрову до группы рыболовов рискнул и я. Осторожно наступая на лед, я внимательно прислушивался, чтобы в случае, если он начнет трещать, повернуть назад. Треска я не услышал, зато заметил, как по моим следам на свежевыпавшем снегу практически моментально выступала вода. Рядом с тропинкой, по которой я шел, вразброс лежали окурки, банки и прочий мусор, количество которого заметно увеличивалось по мере приближения к рыбакам. Так можно было понять, что я приближаюсь, не поднимая головы. Наконец я добрался до места, где сидели порядка двадцати человек.

— Ну что, клюет? — спросил я.

— Да не особо, — ответил мужчина лет пятидесяти.

В процессе разговора, к которому подключились еще несколько рыболовов, я спросил, какую рыбу можно поймать зимой на Ижевском пруду.

— Да разная: окунь, сорожка, подлещик, — перечислил все тот же собеседник.

— Ёрш водится тут еще, тоже клюет иногда, — дополнил его сидевший в нескольких метрах рыбак.

Эту рыбу они, говорят, ловят для себя.

— Жарим, варим, вялим. Ну, пока вроде не отравились, — рассмеявшись, сказал рыболов.

В этот момент я услышал за спиной восторженный возглас.

— О-о-о! 14:1! — радостно воскликнул усатый мужичок, доставая небольшую рыбешку из лунки.

— 14 раз сорвалась, один раз клюнула, — расшифровал он для меня эту своеобразную статистику.

После этого отступления мы продолжили разговор.

— А кем вы работаете? — спросил я все того же мужчину.

— Водителем. Просто у меня график: сутки через трое, поэтому я в выходные часам к девяти сюда прихожу и тут сижу. А в основном тут пенсионеры, — ответил он.

На вопрос о том, ходят ли рыбачить еще куда-то, все сидевшие на месте рыбаки ответили однозначным отказом, сказав, что «не выдают клёвые места». В этот момент один из рыболовов с видом непомерной гордости достал из лунки трепыхавшуюся рыбу. Его улов явно впечатлил остальных, поддержавших его одобрительными возгласами.

— Слушайте, а рыбу у вас не воруют? — спросил я.

— Ну, вороны иногда воруют. И этот вон, бородатый, — смеясь, показал на своего друга один из сидевших. Тот, конечно, оскорбился, но и сам над шуткой посмеялся.

Позже я сопроводил одного рыбака до остановки. Худощавый мужчина лет шестидесяти пяти, с густой бородой угрюмо шел с буром и ящиком наперевес и, казалось, не был расположен к содержательной беседе, но внешность оказалась обманчива — на вопрос о том, клюет ли сегодня, он приветливо ответил: «Да разве это клев? Так, с десяток наловил, чтоб душу отвести».  

Оказалось, имя моего собеседника — Александр. Он рыбак со стажем, удочку держит в руках с начальных классов.

— Не страшно на лед выходить? — спросил я.

— Ха! Лед-то уже вот такой (показывает руками сантиметров двадцать), чего бояться?

Александр рассказал, что в этом году он вышел на рыбалку в период еще очень раннего ледостава, когда толщина покрова была еще совсем маленькой. Каких-либо опасений за свою жизнь при этом он опять-таки не испытывал, говоря, что за долгие годы рыбацкой практики научился выпутываться из разных передряг.

— Тонул ли когда-нибудь? Конечно! Каждый год так купаюсь, постоянно. Вот весной искупался здорово. Каждый раз сам вылезаю. На Зуевых Ключах вот под лед ушел как-то раз, весь промок, да ничего, потом еще половил. Там дача рядом, так быстро пошел, высушился, — рассказал Александр. — И других, бывало, спасал. Да всякое бывает, чего уж там рассказывать. Незачем это.

Контактировать со спасателями рыбаку, по его заверениям, как ни странно, не доводилось ни разу. Причем к их предупреждениям он относится довольно негативно.

— Я хочу идти на лед, я иду, это мое право. А кто что мне запрещать будет? В законе не написано этого, так что спасатели мне тоже ничего запретить не могут, а предупреждать, хотят если, так пусть предупреждают, — заявил Александр.

При этом сами сотрудники МЧС действительно не устают напоминать людям об опасности нахождения на тонком льду. 18 ноября замначальника Поисково-спасательной службы Удмуртии Андрей Иванов сообщил о двух смертельных случаях на льду в регионе. 

— И стоит ли вообще оно того? — спросил я.

На этот вопрос рыболов сказал, что, может быть, для кого-то и нет, но для него однозначно стоит.

Показывая фотографии трофейной рыбы весом более десяти килограммов, которую он поймал однажды зимой, он рассказал, что таким образом он абстрагируется от всех окружающих его стрессов и расслабляется.

— И пусть тело устает сильно, зато душа у тебя отдыхает. Ты на рыбалке не думаешь ни о чем. Ничего тебе не надо, спокойно тебе. Летом мне рыбачить некогда, у меня огород, а зимой я сижу вот так на льду. Я ж с малых лет, всю жизнь рыбачу, мне без этого уже никак, — улыбнулся мужчина.

Тут в наш разговор вмешался куривший рядом мужчина, который сказал мне: «Ты лучше их там, на пруду, ищи. Смотри, кто вперед утонет». После чего, посмеявшись, ушел.

Впрочем, несмотря на подобные насмешки и многократные предупреждения спасателей, Александр и многие другие любители зимней рыбалки продолжают ходить по тонкому льду, не боясь пополнить собой печальную статистику и, видимо, надеясь на фортуну. Что ж, если бы удача не была такой эфемерной субстанцией, то, возможно, эти цифры были бы гораздо  оптимистичнее.